Щедровушки щедровали

Считаю себя удачливой и судьбу свою счастливой: еще бы, я родилась, выросла и прожила немалую часть своей жизни среди замечательных людей и впитала в себя, кроме доброй и светлой памяти, огромное уважение к отчему краю, родной земле, вековым традициям и обычаям моих гордых и трудолюбивых предков - кубанских казаков.

Да, не было в моем детстве ванны и душа, купала меня мама в тазу или в корыте, и не было на нашей улице асфальта, наоборот, непролазная грязь после дождей, зато песни звучали и в будни, и в праздники, новые дома по могали строить всем кутком, и горевали, и праздновали тоже «гуртом». Очень любила я зимние праздники! Помню традиционное щедрование 13 января. Как только чуть завечерело, мы, еще маленькие девчата 7-8 лет - я, Катя, Оля и их младшие сестренки Танюшка и Галочка - отправляемся на обход нашего кутка. Начинаем со двора бабы Нюси. Стучим в калитку, зовем, не обращая внимания на лающего пса. «Сейчас, сейчас,» - радостно торопит ся хозяйка и спешит к нам, прикрывая передником большую железную миску, где явно много вкусных пирожков, ишь, какой дух от них идет..

- Щедровушки щедровали, под виконцем ночевали. Шо ты, тетя, напекла? Неси нам довикна! Пока тетя донесла, усе руки опекла. (И все это — хором, звонко, задорно!) А баба Нюся, которая тогда была намного моложе меня нынешней, по тому что трудилась в колхозной бригаде и пенсию еще не заработала, ворковала над нами, как голубка над своими птенцами, раздавая еще теплые пирожки, газетные кулечки с ирисками и леденцами, и денежку: по монетке в пятьдесят копеек каждой, правда самым маленьким - по железному рублю с профилем великого вождя В.И.Ленина.

Окрыленные успехом мы идем дальше, не замечая, что по земле на чинает стелиться легкая поземка и тянет морозцем. Только подходим к соседнему домику, где весело светятся окна, как тут же на лай собачонки вы ходит баба Ксеня, и тоже с конфетами, пирожками и монетками. Наш друж ный хор «щедрует» уже увереннее и быстрее принимает подарки, чтобы успеть побольше обойти дворов, по ка мамки не разогнали посиневших от холода «щедровальщиц» по домам.

Тут мы замечаем конкурентов: с другого конца улицы к нам приближаются мальчишки, и тоже уже не с пустыми руками. Мы обижаемся: какое они имеют право щедровать? Ведь завтра их, мужской день - посевать по хатам. Конечно, возмущались, ссорились, но быстро мирились, объединялись и шли дальше уже большой компанией. А сколько было веселья, смешных случаев!

Помню, как воз вращалась домой довольная и счастливая, с полными карманами мелких денег, которые были для меня настоящим богатством, ведь тогда пряники и халва в магазине стоили недорого. А еще была полная сумочка конфет и пирожков. Утро следующего дня - 14 января - тоже было радостным. Только солнышко выглянуло - уже первые «по- севальщики» потянулись по хатам и домам. Это было важно, чтобы пришел мужчина в дом, и, рассыпая горстями зернышки пшеницы в «красный угол» зала (большой комнаты), где у многих станичников висели старинные иконы с лампадкой, приговаривал, желал достатка в доме и счастья в семье. Ко нечно, самым важным моментом этой церемонии было приглашение «по- севальщика» за стол, где его угощали чаркой и праздничной закуской. С этой вековой традицией в нашей семье связана одна история, которая произошла давно, я была еще совсем маленькой. Мой дед, кубанский казак Семен Кундиров, вернувшись с Вели кой Отечественной войны изранен ным, с покалеченной правой рукой, сначала трудился в колхозе ветфельдшером, а потом перешел в ездовые, потому что очень любил лошадей. Ко нечно, новый год по старому стилю красным днем в календаре не отме чался, но дед всегда строго соблюдал А вот уже после рождественского ужина кутьей принято угощать со седей, родственников. Разносили по дворам соседям и родственникам с песнями и стихами.

Специальные стихи - щедровки. Разносчиков этой обрядовой каши было принято одаривать различными вкусными подарка ми. Колбасой - молодых парней и девушек. Пряниками и конфетами - детей. А взрослым казакам пре подносили водочку с закусочкой. Каждый двор выставлял свой ма гарыч. Считается, что для ранней казачьей традиции были характер ны напитки из меда. Кашу готовили очень сытную, на основе меда. Сытость и ще 1 ! севанием» дома всей родни, кумовьев и соседей. Норму угощения от благодарных хозяев всегда соблюдал, но однажды что-то пошло не так, и бабушка, не дождавшись мужа к обеду, отправилась на поиски пропавшего. Был небольшой морозец, улицы зава лены снегом. Повторив его обычный «маршрут посевания», а это как минимум полстаницы, бабушка прошла все знакомые дворы, но мужа не нашла, хотя везде он был, сыпал зерно по углам с надлежащими словами, угощался и ехал дальше. Усталая и огорченная бабушка еле доплелась домой и увидела такую картину: у ворот темнел дедов «экипаж», лошади смирно и терпеливо стояли, пофыркивая, а возница мирно спал, свернувшись калачиком в санях. С неба тихо падал легонький снежок. Большая семья казаков Кундировых еще в XIX веке переехала на Кубань с окраины Воронежской губернии, и сначала обосновалась в станице Воронежской, а когда у Михаила Кундирова повзрослели и обзавелись семьями сыновья, он отделил их, они переехали в хутор Праздничный (станица Раздольная). Мой дед - сын Ивана Михайловича, внук Михаила Кундирова. К сожалению, по мужской линии род Михаила Кундирова не продлился - сыновья жили свои головы на войне, а у него была только единственная дочь Нина. Но дед до последнего дня своей жизни соблюдал казачьи традиции. Он всегда носил галифе, казачий пояс, не курил сигарет, только самокрутки, а в портсигаре у него были папиросы для угощения приятелей. Бабушка Дарья - вторая жена деда, на которой он женился после смерти первой - донская казачка. Поэтому в нашей семье, а мы жили рядом, в своем доме, но практически на одном подворье, всегда соблюдались старинные обычаи и традиции казаков. Например, полотенце называли рушником, коридор - сенцами, мама обращалась к родителям только на вы, бабушка шила нам всем теплые безрукавки с пуговицами на зиму одевать под пальто или ватник, или ходить по дому - душегрейки, вязала пуховые носки и варежки. Половник бабушка называла корчиком, учила меня вязать и шить, считала это обязательным умением для женщины казачьего рода.

Дед и бабушка любили петь казачьи песни, например: «Полно нам, козаченьки, горе горевать, скинемся по денежке, пошлем за вином.», были всегда хлебосольными и гостеприимными, и еще в на шей семье никогда не говорили матерных слов ни мужчины, ни женщины. Моего деда очень уважали в станице, всегда называли только по имени- отчеству - Семеном Ивановичем.