Хожу, как будто в темноте,
И Муза мне моя не внемлет.
Остались чувства только те,
Которых слово не объемлет.

Среди кутил прожженных
И ветреных девиц
Не встретишь напряженных
Достойной мыслью лиц.

Несёт восточный ветер цаплю,
А мысль является сама:
Имеем мы хотя бы каплю
Непомрачённого ума,

Ночи тьма сменилась светом,
На глазах сменилась власть,
Но заметьте, что при этом
Кровь ничья не пролилась.

Помню пункт переговорный,
Голос в трубке твой притворный,
За окошком пёс придворный
Так зевает, что дрожит.
Время встало. Не бежит.

Нагрянет враг на нас в порыве злости,
Молитва полетит во все концы,-
И вздыбятся все русские погосты,
И всех времён восстанут мертвецы!

Он думал: «Все, мой ум повержен,
И никому не нужен я.»
Но оказалось он подвержен
Иным законам бытия.

Плывут года. Всё ближе к устью.
Тем слаще каждая верста.
Я по реке плыву не с грустью,
Я взял в сопутники Христа.

Парк. Осень. Клёны. Желтизна
Сочится сквозь промозглый морок.
И чувств, и мыслей "новизна"
Смешна, когда тебе за сорок.

"Шалунья — девочка душа". А.Блок.

А в моей душе для шалости
Нет ни желания, ни сил.
Она вся соткана из жалости
Ко всем, кто бед земных вкусил.

Я, может быть, и не злодей,
Но и не Иов на гноище.
Я знаю множество людей
Душой меня намного чище.

Я благодарен бытию,
Что у реки с удой стою
И карасей ловлю, но всё же,
И карасей помилуй, Боже.